Я приостановилась и стала наблюдать за ним. Похоже, Эккерт никак не мог решиться, что ему следовало предпринять. Я видела, как он потянулся к ключу зажигания, вроде бы собираясь завести мотор. Потом отдернул руку, запустил ее в карман брюк, извлек оттуда носовой платок и вытер им вспотевшее лицо и шею. Сунул платок в карман пиджака, достал пачку, вытряс из нее сигарету и нажал кнопку прикуривателя.

Я перешла через дорогу, подошла к его машине и наклонилась к стеклу так, что мои глаза оказались на одном уровне с его.

– Карл? Я Кинси Милхоун.

Он повернулся и уставился на меня, явно не соображая, кто я такая.

– Мы с вами встречались в яхт-клубе несколько дней назад. Я разыскивала Венделла Джаффе.

– А-а, частный детектив, – вспомнил он наконец.

– Совершенно верно.

– Извините, что я вас не сразу узнал, но у меня скверные новости.

– Да, я слышала насчет "Лорда". Я могу вам чем-нибудь помочь?

Прикуриватель щелкнул и выдвинулся из гнезда. Когда Эккерт поднес его к сигарете, руки у него дрожали так, что ему с трудом удалось закурить. Наконец он попал прикуривателем в кончик сигареты, раскурил ее и жадно затянулся.

– Этот сукин сын угнал мою яхту, – проговорил Эккерт, отчаянно закашлявшись. Он хотел добавить что-то еще, но оборвал себя на полуслове и устремил взгляд вперед, за пределы стоянки. В глазах у него блеснули слезы, но я так и не поняла, были ли они вызваны приступом кашля или сожалением об утраченной яхте.

– Вы себя нормально чувствуете? – спросила я.

– Я же жил на этой яхте. Все, что у меня есть, было связано с ней. Вся моя жизнь в "Лорде". Он не мог этого не знать. Дурак он полный, если этого не понял. Но Джаффе тоже любил эту яхту не меньше, чем я сам. – Эккерт покачал головой, как будто отказываясь верить собственным глазам.

– Да, для вас это должно быть сильным ударом, – проговорила я.

– А как вы обо всем узнали?

– Рената заезжала ко мне в контору после обеда, – ответила я. – Сказала, что Венделл съехал от нее со всеми своими вещами, и что она боится, как бы он не попытался угнать яхту. Ее собственная яхта стояла на месте, наверное, поэтому она сразу подумала о вашей.

– Но как он попал на яхту? Вот чего я не могу понять. После того, как я ее купил, первым же делом сменил все замки.

– Может быть, просто взломал. Или подобрал отмычку, – предположила я. – Так или иначе, но когда мы с Ренатой добрались сюда, яхты у причала уже не было.

– Кто эта Рената? Его женщина? – Карл уставился на меня. – А как ее фамилия?

– А что?

– Я бы хотел с ней повидаться. Она может знать гораздо больше, чем говорит.

– Да, может, – согласилась я, думая о вчерашней стрельбе. Интересно, сможет ли Карл объяснить, где он был вчера. – А когда вы вернулись? Я слышала, что вы вчера уезжали из города, но никто вроде бы не знал, куда именно.

– Если бы и знали, это все равно бы не помогло. Со мной было трудно связаться. После обеда у меня было несколько деловых встреч в СЛО. Переночевал я в "Бест-Вестерне", уехал по делам оттуда рано, не было еще и восьми, прямо с вещами, а часов около пяти тронулся оттуда домой.

– Представляю, какое потрясение вы испытали.

– Да уж, не приведи. Господи. До сих пор не могу поверить, что яхты нет.

Сокращением СЛО у нас принято называть Сан-Луис-Обиспо, небольшой университетский городок, расположенный в девяноста милях к северу. Похоже, что Карл Эккерт действительно последние два дня был по горло занят делами, а, может быть, он просто хорошо отрепетировал свое алиби.

– И что вы теперь собираетесь делать? Вам хоть есть где переночевать?

– Устроюсь где-нибудь, если только там все не забито туристами. – Он кивнул головой в сторону бульвара Кабана, по обе стороны которого тянулись мотели. – А вам, как я понимаю, так и не удалось увидеться с Венделлом?

– Удалось. Вчера вечером я заезжала домой к Майклу и там столкнулась с Венделлом. Я надеялась, что нам удастся поговорить, однако обстоятельства повернулись иначе. Нас с ним разбросало. С тех пор я его уже не видела. Но я слышала, что он должен был встретиться с вами.

– Мне пришлось отменить эту встречу в самый последний момент, когда возникли другие дела.

– И вы с ним так и не виделись?

– Нет, только по телефону поговорили.

– И что ему было нужно? Он не сказал?

– Нет. Ни слова.

– Мне он говорил, что у вас находятся какие-то принадлежащие ему вещи.

– Он так вам сказал? Странно. Интересно, что он имел в виду. – Карл взглянул на часы. – Черт, уже поздно. Надо ехать, устраиваться на ночлег, пока не расхватали все номера.

Я выпрямилась, отступая на шаг от машины.

– Не буду вас задерживать, – сказала я. – Если узнаете что-нибудь насчет "Лорда", дайте мне знать, хорошо?

– Обязательно.

Машина с негромким рокотом завелась. Карл задним ходом выехал со своего места и двинулся к выезду со стоянки. Там он остановился, отдавая квитанцию женщине, сидевшей у ворот в будке. Я направилась к закусочной. Небрежно оглянувшись назад, увидела, что Эккерт поворачивает зеркало, чтобы лучше меня видеть. Последнее, что мне запомнилось, был сделанный на заказ персональный номер его машины, на котором вместо цифр были выбиты буквы "КОММИВОЯЖЕР". Занятно. Не исключено, что минутой назад он сумел что-то всучить и мне. В чем-то он врал, я только пока не успела разобраться, в чем именно.

22

Когда я добралась до той дальней части Пердидо, что граничит с пляжами и где расположены все местные мотели, океан начал уже накрываться легкой серовато-зеленой дымкой. Лучи заходящего солнца, отражаясь от поверхности воды, создавали странный мираж: над волнами будто парил остров, зыбкий и недосягаемый. В его мрачном мерцании было что-то потустороннее. Нечто подобное можно наблюдать, когда два стоящие напротив друг друга зеркала рождают иллюзию бесконечного коридора или тоннеля, от которого отходят в разные стороны погруженные в полумрак комнаты с искривляющимися, выгнутыми стенами. Мгновение спустя солнце опустилось чуть ниже, и мираж растаял без следа. Горячий, необычно влажный для калифорнийского побережья воздух стоял неподвижно. Местные жители наверняка примутся вечером перерывать свои гаражи в поисках заброшенных с прошлого лета и успевших густо покрыться пылью напольных вентиляторов с большими, широкими лопастями. Духота обещала ночь в поту и на смятых простынях, выспаться и отдохнуть сегодня явно никому не удастся.

Я припарковалась на одной из боковых улочек, едва свернув с магистрали. Наружные рекламные щиты-вывески мотелей были уже включены, и их мигающие зеленые и голубоватые неоновые огни, зазывающие путешественников, создавали некое подобие дневного освещения. Бесчисленные отдыхающие, все в шортах и майках с широкими вырезами, заполняли тротуары, надеясь найти на улице хоть какое-то облегчение от жары и духоты. У торговцев мороженым должна была быть сегодня рекордная выручка. По улице непрерывной чередой медленно двигались машины в поисках места для парковки. На тротуарах и проезжей части песка не было, но на губах и в воздухе явственно ощущалось его присутствие вместе с запахом морской соли и рыбацких сетей. Немногочисленные секс-бары были заполнены студентами, через распахнутые двери на улицу вырывалась громкая, усиленная басовыми тонами музыка.

Брайан Джаффе вырос в этом городе – вот о чем мне следовало помнить и из чего исходить. Его снимки только что появились в местных газетах, а значит, вряд ли он мог показываться на улице на сколько-нибудь продолжительное время: слишком велик был бы риск оказаться узнанным. Одним из признаков разыскиваемого мною мотеля, подумала я, должно быть наличие такой услуги для его постояльцев, как бесплатный показ программ кабельного телевидения. Не думаю, что отец Брайана поместил бы его в какую-нибудь дыру. Чем дешевле и примитивнее была бы гостиница, тем больше вероятности, что парень отправится искать развлечения на стороне.